CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Царьград

Культура в книгах / Россия и Европа / Царьград

Страница 7

Большое пространство имеет, конечно, свои неудобства, и главнейшее из них, без сомнения, большое протяжение границ. Но приобретение Константинополя доставило бы России еще ту совершенно особенную выгоду, что вместо увеличения этого неудобства оно уменьшило бы его в значительной степени, сократив, так сказать, концентрировав, две с половиной тысячи пограничной линии вдоль прибрежий Черного и Азовского морей в одну точку. Поэтому если Константинополь в руках Англии и Франции потребовал бы от этих государств значительной армии и флота для обороны этого пункта сверх тех сил, которые они должны и без того содержать,- в руках России он дозволил бы ей, по крайней мере, в такой же степени сократить ее военные силы и сопряженные с ними издержки.

3. Внешняя сила государств, действительно могущественных, всегда слагается из двух элементов: из армии и флота, которые не могут никогда заменить друг друга, как бы ни усиливали один элемент в случае отсутствия или крайней слабости другого. Ни чисто морское, ни чисто сухопутное государство не могут считаться вполне могущественными, хотя, по географическому положению государств и другим условиям, смешение этих двух элементов внешней политической силы может и должно встречаться в весьма различных пропорциях. Вся история подтверждает это положение.

Карфаген, Венеция, Голландия, вся сила которых почти исключительно основывалась на их морском преобладании, должны были скоро сойти с занимаемого ими первенствующего места, и или погибнуть, или отступить на второй и даже дальнейший план. Англия, напротив того, располагающая, кроме своих господствующих на морях флотов, значительными сухопутными силами, имеет значение истинной мировой державы, могуществу которой, по всем вероятиям, еще не скоро наступит конец, и если наступит, то не от внешних, а от внутренних причин. С другой стороны, самый Рим, этот идеал континентального могущества, должен был сделаться, хотя на время, сильною морскою державою (что во время оно было возможно), дабы не уступить другому видов на всемирное владычество. Как парализировались мощь и успехи Людовика XIV и Наполеона тем, что флоты их были разгромлены англичанами? Наша отсталость в морском деле, неимение паровых судов отразились на невыгодном исходе Восточной войны по крайней мере в такой же степени, как и отсутствие исправных внутренних путей сообщения, и, конечно, в гораздо большей степени, чем дурное состояние нашего огнестрельного оружия. Во скольких случаях было ослабляемо наше влияние именно по недостаточности нашего флота? Упомянем лишь о продаже американских колоний[8], которая этим только и объясняется; о возмущении в Кандии, которое, конечно, имело бы благоприятнейший исход, если бы мы могли подкрепить наши желания достаточным числом панцирных и других судов[9]. Не гораздо ли плодотворнее для нас и даже для обоих сторон была бы наша дружба с Америкой как в кандийском, так и в других делах, если бы мы со своей стороны могли протянуть американцам дружескую руку из нескольких десятков броненосцев?

Но хотя по словам поэта, обращенным к России,

И семь морей немолчным плеском

Поют тебе хвалебный хор,

шесть из них или вовсе ни на что, или мало на что ей годятся, по крайней мере, в отношении к военным флотам и к политическому могуществу. Аральское море, если оно было на счету у поэта, принадлежит к первой категории, т. е. ровно никуда не годится, так что было бы даже полезнее его высушить, направив впадающие в него Дарьи в Каспийское море; Ледовитый океан относится к тому же разряду, исключая лишь его Беломорский залив, имевший некогда и могущий вновь приобрести большое торговое значение. Каспийское море очень важно, но только не в политическом, а в рыболовном отношении. Восточный, или Великий, океан, на который возлагали такие сангвинические надежды после присоединенияАмурского края, при хорошем употреблении его берегов может быть поприщем морских партизанских действий, да и то не в больших размерах. Но, несмотря на эффект, произведенный "Алабамой" в американской междоусобице[10] и Денисом Давыдовым в Отечественную войну, все-таки, кажется мне, можно оставаться при убеждении, что партизанские действия как на море, так и на суше никогда еще не имели, да едва ли когда и будут иметь сколько-нибудь решительное влияние на судьбы народов или войн.