Эпические представления о сакральности увечьяИстория и старина мировосприятие / Анализ эпических представлений о гендерных отношениях, семье, быте
и сакральности в социальной практике / Анализ эпических представлений о сакральности в социальной практике / Эпические представления о сакральности увечьяСтраница 1
Одним из последствий такого рода восприятия поведения и внешнего вида является сакральное значение, которое придается в эпосе увечьям.
Обычно увечье «уродство» возводится в ранг «избранности» богом, так, в частности, В. В. Колесов указывает на то, что: «По неведомым законам логики, сопряженной, возможно, с народной психологией, постепенно сложилось мнение, что именно такие уроды (в церковном обиходе их называют юродивыми) и выражают глас божий…». Исследователь также отмечает: «Физические недостатки как бы гарантировали святость духа — мнение, совершенно невозможное в родовом обществе».
Эпос показывает некоторые нюансы социальной практики, указывающие на недопустимость подобной прямолинейности в воззрениях на увечье (уродство). Весьма показательно в данном случае наличие в былине о Козарине упоминания о том, что его «при рождении испортили », да и поручение князя Владимира богатырю — настрелять ему гусей — лебедей трудно назвать почетным. При этом Козарин воспринимается как вполне типичный богатырь, отличия которого связаны с наличием особых сил. То есть, по-видимому, восприятие было двояким. С одной стороны, аномалии воспринимались как признак «избранности», наличия особых свойств, но с другой — они вызывали страх, так как было непонятно, с какой целью и кем — Богом или Дьяволом они даны (соответственно, во благо или во зло).
Вместе с тем, по-видимому, следует различать врожденные аномалии внешности и приобретенные в течение жизни отличия в облике и поведении.
Так, например, в Ипатьевской летописи ранение князя Игоря в ходе похода 1185 года описывается следующим образом:
«И тако божьим попущением оуязвиша Игоря в руку и оумертвиша шюйцю его, и быс печаль велика в полку его, и воеводу имяхоуть тот напереди язвен быс».
Судя по всему, восприятие уродства (физического) и увечья были очень близки и связывались с отсутствием «божьей помощи». В этой ситуации Сила происходит от Бога (отсюда молитвы богатырей к Богоматери и т. д.).
Это положение можно рассматривать как тенденцию в развитии общественного сознания, тем более что кроме многочисленных примеров подобного восприятия исхода поединка как «божьей помощи» одному из героев в былинах имеются случаи аналогичного понимания поединков и в период создания «исторических песен»:
Смотрит царь-государь,
Что кому будет божья помощь.
Она, в свою очередь, обычно связывается с физической и нравственной красотой героя. Илья Муромец, например, всегда молится Богородице в поединке с Подсокольником, после чего говорится, что «силы у старого прибыло», Алеша Попович просит дождя у Бога (и получает его), побеждая, благодаря этой помощи, Неодолище (либо Тугарина, в зависимости от варианта былины).
То есть, исходя из данных положений, можно констатировать, что любое увечье, полученное в ходе ритуала (бой — это тоже особого рода ритуал с сакрально воспринимаемым поединком харизматических лидеров — богатырей в центре внимания социума), «ставит на нем клеймо», приводит к переходу эпического героя, в лучшем случае, в подчиненное положение, а в худшем — к его гибели.
Это восприятие, по всей видимости, отражалось и на повседневной социальной практике, побежденные считаются «виноватыми» (перед Богом). Так, к примеру, в былине о Чуриле и князе, о Василии Буслаеве и т. д., желая показать покорность противников героя, в эпосе говорится, что «головы у них кушаками повиваны»; а Микулушка Селянинович едет вместе с Вольгой за получкою, зная, что мужики: «Кто стоя стоял — тот сидя сидит, кто сидя сидел — тот лежа лежит». Васька Буслаев побеждает своего крестного, выбив ему глаза ударом дубины по церковному колоколу, надетому на его голову, и принуждает тем самым Новгородцев платить ему дань.
Напротив, освобождение, выздоровление увечного человека рассматривается как победа в «ордалии», показывающей правоту героя, своеобразный знак свыше, ставящий личность в более высокое социальное положение. Так, в частности, Илья Муромец, едва встав на ноги, получает стойкий эпитет «старой».
Случаи подобного восприятия нанесения увечья есть и в летописных источниках: приблизительно таким способом Князья Давыд и Святополк попытались лишить владений Василька Теребовльского (он был ослеплен по разрешению вечаконюхами и овчухом князей), утверждая свое старшинство. По всей видимости, исполнение казни конюхами и овчухом случайностью не является, поскольку они являлись первыми кандидатами на роль искупительной жертвы в дальнейшем. В былине «о Дунае» иногда встречается типическое место, показывающее их истинную роль и значение в данном ритуале:
Смотрите также
Культура
Современная уругвайская культура разнообразна по своей
природе, поскольку население страны является очень многокультурным. В стране
впечатляющее наследие художественных и литературных традиций. Эт ...
Out of doors
Дойдя до этой финальной главы, я поняла, что еще о многом не успела рассказать.
Особенно о том, что составляет жизнь американской семьи за пределами ее дома, или,
как здесь говорят, out of doors . ...
Национально-культурные особенности английского и русского коммуникативного
поведения в экспрессивных речевых актах
Как и стратегии дистанцирования, стратегии сближения также связаны с определенными
речевыми актами. В данном случае это, главным образом, экспрессивные РА: благодарность,
извинение, приветствие, п ...