Эпоха домината
Культура в книгах / Искусство Рима / Кризис римского искусства (III-IVbb.) / Эпоха домината
Страница 3

Другие мастера, напротив, стремились уничтожить в произведениях ощущение массивности камня как основы его образа; буравчиком они вгрызались в толщу мрамора, показывая пышность курчавых волос, дробность складок одежд, высверливали полости в объемах камня и, по­добно мраморной крошке, исчезала, таяла пластическая цельность из­ваяния.

В произведениях скульптуры IV в. сосуществовали сюжеты языче­ские и христианские; художники и поэты обращались к изображению и воспеванию не только мифологических, но и христианских героев; про­должив начавшееся еще в III в. восхваление императоров и членов их семей, они подготавливали атмосферу безудержных панегириков и куль­та поклонения, свойственную византийскому придворному церемониалу. Их целям и задачам нередко способствовал классицизм с его пристрасти­ем к изящным объемам и изысканным композициям. Особенное распро­странение ^нашли его формы в украшениях серебряных и золотых сосу­дов, резной кости, инталиях и камеях. Выдающийся образец прикладного искусства этого стиля — костяная створка хранящегося в Лондоне дип­тиха Симмаха, резчик которой изобразил в красивом по пропорциям вер­тикальном прямоугольнике стоящую у алтаря женщину и маленькую девочку, держащую чашу и жертвенный кувшин.

В портретах IV в., как и в рельефах, кризис пластического искусства античности обнаруживался в борьбе различных художественных тенден­ций. Многие мастера, продолжая традиции III в., изображали зыбкие мерцающие поверхности волос насечками. В официальных же кругах, особенно близких Константину, господствовали принципы классицизма. В остийской статуе Максенция мастер вдохновлялся скульптурными ти­пами тогатусов прошлых веков. Восходит к портретам расцвета Империи и ватиканская статуя Константина, опирающегося на копье с мечом в руке. Портретные статуи и бюсты создавались реже, чем ранее; этой чести удостаивались, очевидно, лишь императоры и видные официальные лица. Заметно снизилось и число женских портретов, а детских, которые в III в. еще появлялись, стало совсем мало.

В портретных изваяниях IV в. почти не встречались, как еще столе­тием раньше, обнаженные фигуры. Пластику нагого тела сменяла доволь­но однообразная система драпировок. Столпообразность статуи магистра­та из Минервы Медика мастер усилил вертикальными складками тоги. На заре античности в драпировках тканей архаических статуй воплоща­лась скрытая за ними жизнь человеческого тела. На закате Римской империи за еще гибкими и волнистыми поверхностями материи чувство­валась масса окостеневающего застывающего монумента.

Портретная статуя IV в., отождествляемая одними учеными с консулом 391- г. Симмахом, другими с Винченцо Цельсом, решена в принципax поздней античной скульптуры. Пластическая ее основа нарушена заметно. В многочисленных, буравчиком исполненных курчавых прядях волос, бороды и усов не чувствуется объемности формы. Основу образа в таких портретах, как и в живописных и мозаичных памятниках того времени, составляют крупные, пристально смотрящие прямо перед собой, как бы вопрошающие глаза. Высокий, с массивной головой, человек ка­жется безвольным, неуверенным. На лице его безмолвный вопрос, сум­рачно сдвинутые брови усиливают выразительность серьезного испытую­щего взгляда. Раздвоенность внимания, устремленного не то в глубины собственных чувств и переживаний, не то в тревожащее будущее, услож­няет характер образа, возникшего на рубеже двух великих эпох — ан­тичной и средневековой — рубеже нечетком, размытом, оставившем худо­жественные произведения, окрашенные глубокой противоречивостью и драматизмом.

Моделировка лица постепенно переставала занимать портретистов. Духовным силам человека, особенно остро ощущавшимся в век, когда христианство завоевывало сердца язычников, казалось тесно в жестких формах мрамора и бронзы. Сознание этого глубокого конфликта эпохи, невозможность выразить чувства в материалах пластики придавали ху­дожественным памятникам IV в. нечто трагическое. Более подходящими казались теперь формы, не скованные осязаемой прочностью камня,— иллюзорные мозаики, фрески, иконы.

Широко раскрытые в портретах IV в. глаза, смотрящие то печально и властно, то вопрошающе и тревожно, согревали человеческими чувст­вами холодные, костеневшие массы камня и бронзы, подобно тому, как сквозь все чаще использовавшиеся оконные проемы освещались то гро­мадные интерьеры роскошных терм Диоклетиана, то скорбные ротонды мавзолеев. Материалом портретистов все реже становился теплый и просвечивавший с поверхности мрамор, все чаще выбирали они для изо­бражения лиц менее сходные с качествами человеческого тела базальт или порфир. В мраморных же портретах предпочтение оказывалось силь­но патинирующимся его сортам; больше, чем нежный, подтаивающий мрамор, любили они темную поверхность бронзы. Произведения IV в. свидетельствовали о последних попытках пластики сохранить свое зна­чение; все заметнее становился отход от достижений античной скульпту­ры периода ее расцвета.

Страницы: 1 2 3 4

Смотрите также

Заключение
Мы рассмотрели все аспекты культурной, исторической экономической и других сфер жизни страну Уругвай. К этой стране у российского населения только начинает появляться интерес, мы попытались рассказ ...

Спорт
Спорт был частью уругвайской культуры от раннего начала зарождения страны. Победители таких спортивных событий как Чемпионат мира по футболу, Открытый чемпионат Франции, и на олимпийских играх , Ур ...

Заключение
Римское искусство завершает собой многовековой путь, начатый эл­линской культурой. Оно может быть определено как явление переходного периода от одной художественной системы к другой, как мост от ан ...